Сребреник Иуды
«Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного, приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову. Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим. Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете; возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению; истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников; и с того времени он искал удобного случая предать Его».
(Евангелие от Матфея 26:6-16)
В мае этого года моя нумизматическая коллекция пополнилась несколькими экспонатами, которые я привез из путешествия по Святой Земле, и одним из таких экспонатов является серебряный шекель финикийского города Тир. По мнению историков, эта монета является тем самым сребреником, за которые Иуда предал Иисуса Христа.
Место чеканки монеты: Финикия, Тир. На аверсе монеты изображена голова Мелькарта1 в лавровом венке, повернутая вправо. На реверсе — Орел со сложенными крыльями, стоящий на земле влево, слева палица. Материал – серебро, вес монеты 14,3 гр., диаметр 29 мм. Монета чеканилась с 125(6) года до н.э. и до 65 (6) года н.э.
Из текста Нового Завета нельзя точно понять, какие именно монеты называются там «30 сребрениками Иуды». Денежное обращение в Иудее в это время могло включать в себя множество монет, в том числе различные греческие статеры и тетрадрахмы. Атрибуция «сребреника Иуды» с тирским шекелем основана на нескольких логических предпосылках. Во-первых, тетрадрахмы города Тира, иначе именуемые шекелем, позволяют связать текст Нового Завета с текстами Завета Ветхого, в частности, с пророчеством из Книги пророка Захарии и оцененным в 30 сиклей рабом из книги Исход. Во-вторых, согласно историческим данным, в это время храмовые налоги в Иерусалиме вносили именно тирскими шекелями, поэтому логично, что и выплата происходила ими же. В-третьих, шекели Тира чеканились на протяжении нескольких сотен лет и по своей популярности в Иудее совершенно точно превосходили любые другие крупные серебряные монеты. С точки зрения стоимости 30 сребреников для времени Иисуса Христа – это вполне приличная сумма, которая составляла четырехмесячный заработок квалифицированного сельского рабочего или римского легионера, на которую иудейские первосвященники даже смогли купить участок земли рядом с Иерусалимом.
В отличие от Ветхого, в книгах Нового Завета ни разу не упоминается сикль (шекель), однако очевидно, что он подразумевается в эпизоде, описывающем чудо со статером — именно в тирских шекелях законоучители того времени рекомендовали платить храмовый налог. «Собиратели дидрахм» (мытари, сборщики полушекелевого налога) обратились к апостолу Петру с вопросом «Учитель ваш не даст ли дидрахмы?», который и был передан Иисусу. Христос ответил: «…пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя» (Евангелие от Матфея глава 17 стихи с 24 по 27).
С тирскими шекелями также обычно отождествляются 30 сребренников (др.-греч. αργύρια), которые получил Иуда за предательство и которые затем были потрачены на приобретение участка земли Акелдама для погребения странников.
Мелькарт1 (правильнее — Милькарт) был одним из «молодых богов». Само это имя означает «царь города», а под «городом» подразумевался Тир. В Тире Мелькарта очень почитали, считая своим владыкой, его праздник был одним из самых главных, а может быть, и самым главным в Тире. Когда тирийцы создали множество поселений на берегах Средиземного моря, поселенцы тоже стали почитать Мелькарта, а в некоторых из этих поселений, как, например, в Гадесе, Мелькарт, как и в Тире, стал считаться основателем города и главным богом. Его весьма чтили в самом северном финикийском городе — Арваде. И даже за пределами Финикии дамасский царь Бар-Хадад (приблизительно IX в. до н. э.) воздал почести этому богу.
Финикийцы полагали, что Мелькарт покровительствует дальним морским походам и колонизации. Мелькарта изображали в виде бородатого мужчины в расцвете лет, иногда как морского бога, мчащегося на гиппокампе, а иногда в качестве героя, борющегося со зверями, а то и с чудовищами. Эти изображения подчеркивают героические черты бога, что и позволило грекам отождествить его с Гераклом. Тирийцы же приписывали Мелькарту как своему «балу» создание всего, что особенно ценилось ими. Для них Мелькарт был и солнечным, и морским.