УСПЕНСКИЙ СОБОР В МОСКВЕ

На протяжении веков Успенский собор в Москве был связан с важнейшими событиями в жизни страны. Успенский собор служил местом венчания на царство русских царей, местом избрания очередного главы русской церкви и усыпальницей московских митрополитов и патриархов.

В конце 12 века на месте нынешнего Успенского собора в Кремле стояла деревянная церковь. Сто лет спустя московский князь Даниил Александрович построил на этом месте  первый Успенский собор. Четверть века собор исправно служил москвичам, пока Иван Калита, переманивший из Владимира в Москву митрополита, не затеял роскошное, как ему казалось, каменное строительство, стремясь подчеркнуть тем самым значение Москвы как столицы  великого княжества — преемницы Киева и Владимира. Но амбиции Калиты явно превышали тогдашние возможности казны, и построенный им каменный собор никак не мог претендовать на роль храма общегосударственного значения. Не смотря на переезд митрополита в Москву, старый Успенский собор во Владимире продолжал оставаться главным храмом Русской земли — в нем проходили торжественные церемонии «посажения на стол» великих князей. К тому же собор Ивана Калиты быстро обветшал, так что спустя полтораста лет его приходилось подпирать бревнами, чтобы он не обвалился.

В начале 1470-х годов великий князь Московский Иван III повелел начать строительство нового огромного собора, который своим обликом должен был соответствовать создаваемому им единому Русскому государству. Возведение нового храма поручили мастерам Мышкину и Ивану Кривцову. За образец им указано было взять Успенский собор во Владимире, но при этом превзойти его в длине и ширине.

Кривцов и Мышкин начали строительство собора в 1472 году. В 1473 — 1474 годах были сложены стены собора и возведены своды. Но когда приступили к кладке верха, собор обрушился. Причинами разрушения оказались нерациональное устройство лестницы, ведущей на хоры, и плохая вязкость раствора: «Зане же жидко растворяху, ино не клеевито». Разрушение почти готового собора произвело  чрезвычайно тягостное впечатление на москвичей. Иван III пригласил для возобновления строительства мастеров из Пскова, считавшихся тогда  лучшими в России зодчими. Но приехавшие в Москву псковичи, осмотрев руины собора, наотрез отказались его достраивать. Это побудило Ивана III к нестандартным решениям.  Для задуманного им грандиозного переустройства столицы он пригласил архитекторов из Италии. Присланный им в Венецию дьяк Семен Толбузин встретился там с Аристотелем Фьораванти, известным итальянским строителем из Болоньи. Фьораванти быстро согласился ехать в далекую и малоизвестную Московию — как раз незадолго до того у него возникли неприятные трения с муниципалитетом Болоньи, и переезд в далекую Московию мог надежно защитить его от притязаний властей.

Аристотель Фьораванти прибыл на Русь в марте 1475 года со своим сыном Андреа и молодым помощником Пьетро. Он привез с собой много новых технических идей, которые затем прочно вошли в практику русского строительства. Благодаря его знаниям и опыту в русском строительстве применяться густой раствор, сочетание белого камня с кирпичом, небольшая толщина сводов — дин кирпич, подъемные механизмы, железные связи, более удобный по формату кирпич. Фьораванти предложил новые методы кладки — по «правилу» и «кружалу», что сразу отразилось на архитектуре зданий.

Фьораванти был вынужден считаться с русской архитектурной традицией и приспосабливать привычные ему формы итальянской архитектуры к русской основе. Ознакомившись со старинными церквами Новгорода и Владимира, Фьораванти заложил Успенский собор по новым принципам — «палатным образом», создав весьма оригинальное в архитектурно-художественном отношении сооружение. Соединивший в себе достижения новгородской, владимиро-суздальской и итальянской (эпохи Раннего Возрождения) архитектурных школ, Успенский собор стал основным храмом страны. Главенствовавший над городом, он воспринимался «яко един камень» и при относительно небольших размерах производил грандиозное впечатление. Его равномерно освещенный интерьер, напоминающий огромный зал, поражал современников «величеством и высотою, светлостью и звонностью и пространством». «Бысть же та церковь чудна вельми величеством и высотою и светлостью и звонкостью и пространством. Такого же прежде не бывало на Руси, оприч Владимирской церкви», — писал летописец. А преподобный Иосиф Волоцкий отмечал: «Ее достойно назвать земным небом, сияющим, яко великое солнце посреди Русской земли».

Грандиозный и величественный Успенский собор в Кремле открыл новую страницу в истории русской архитектуры. Он затмил собою все ранее существовавшие на Руси постройки и до самого конца 17 века служил русским зодчим образцом для подражания, положив тем самым начало целой архитектурной эпохе.

Три придела собора напоминают о древних церквах, существовавших в Кремле до постройки собора. В одном из них во имя Святого Дмитрия Солунского, погребен князь Юрий Московский, брат Ивана Калиты. Второй придел посвящен верховным апостолам Петру и Павлу, третий, во имя Похвалы Богоматери, устроен святым Ионой, митрополитом Московским, ради избавления Москвы от нашествия татар.

Внутри собор поражает своей строгостью и пышным великолепием. Его украшает «велелепная» роспись, над которой на протяжении столетий трудились лучшие мастера страны. Система росписи Успенского собора выражает идею торжества Вселенской Церкви. Этой идее подчинено расположение икон в иконостасе, росписей на стенах и сводах храма.  В этом создатели собора следовали старинному приему — обучению закону Божию через образы, так как не все знали грамоту, и очень немногие могли читать духовную литературу в силу того, что книг, которые тогда еще перепысывались от руки, было мало, и они стояли очень дорого.

После освящения собор еще два года стоял нерасписанным, пока в 1481 году к работе над восточной, алтарной, частью собора не приступил великий русский иконописец 15 века  Дионисий с учениками — Тимофеем, Ярцем и Коней. Росписи Дионисия в алтаре Успенского собора частично сохранились и дошли до наших дней. Его кисти принадлежат также несколько икон Успенского собора: храмовая икона «Успение Богоматери», иконы «О тебе радуется», «Петр митрополит с житием».

К росписям северной, западной и южной стен собора приступили только в 1513 году. Как выглядела эта роспись — неизвестно, так как пожар 1626 года очень сильно повредил ее, и в 1626 году было принято решение расписать собор заново. Более ста живописцев приехали по царскому указу в Москву. Два года трудились мастера. Новая роспись была пышнее и богаче старой — только на позолоту было израсходовано  более двух тысяч тонких листов золота.  А через восемь лет после окончания росписи собора мастера Троице-Сергиева монастыря создали новый, существующий ныне иконостас.

По мере присоединения к Москве новых земель в Успенский сор переносились особо почитаемые местные иконы. Тем самым идея единения Руси приобрела сакральное значение. Так в Успенском соборе оказались древние иконы новгородского письма 12 века — «Устюжское Благовещенье» и «Деисус», икона 12 века «Спас Нерукотворный» из Владимира, «Деисус» работы владимиро-суздальских иконописцев конца 12 века, иконы относящиеся к самому раннему периода московской государственности: «Спас Золотые Власы» и «Михаил Архангел», относящиеся к рубежу 12-13 веков, иконы времен Ивана Калиты — «Спас Ярое Око» и «Борис и Глеб на конях», принадлежащие кисти московских мастеров 14 века.

В Успенском соборе хранилась одна из главных святынь Русского государства — Владимирская икона Богоматери, перевезенная сюда в 1395 году из Владимира. В тот год, взяв Елец, полчища Тамерлана двинулись на Москву, и не было спасения царствующему граду…Тогда из Владимира в Москву была доставлена Владимирская икона Богоматери, и в тот же день «Темир Аксак царь убоялся и устрашился…и к Руси тыл показующи, аки некими гонимы быша». По преданию, Владимирская икона Богоматери была написана святым евангелистом Лукой и принесена из Царьграда в дар князю Андрею Боголюбскому.

Южный портал собора украшают врата работы балканских мастеров 14 века, перевезенные в 1401 году из суздальского Рождественского монастыря. На медных пластинах монастыря золотой наводкой изображены сюжеты на библейские темы. Каждая эпоха оставляла свои памятные следы в Успенском соборе. В 1551 году, во времена Ивана Грозного, резчики по дереву изготовили и установили в храме узорочное «царское место», или, как его стали называть, «Мономахов трон». Ножками трона служат четыре вырезанных из дерева зверя, а стенки трона покрыты барельефами, изображающими получение Владимиром Мономахом царских регалий в Константинополе. Над троном возвышается резной шатер на фигурных столбиках. Рассказывают, что когда при подготовке к коронации Екатерины I этот трон хотели убрать из собора, но Петр I сказал: «Я сие место почитаю драгоценнее золотого за его древность, да и потому, что все державные предки, Российские государи, на нем стояли».

В алтаре Успенского собора находились три больших креста, называемых Корсунскими. По преданию, их привез из Корсуни в Киев святой равноапостольный князь Владимир, откуда они попали во Владимир, а затем в Москву.

В ризнице собора хранится яшмовый сосуд для драгоценного мира, которым русских царей помазывали при венчании на царство, — так называемая Августова Крабия. Этот сосуд, по преданию, принадлежал еще римскому императору Августу. Из Рима он попал в Византию, а оттуда был прислан в дар императором Алексеем Комнином Владимиру Мономаху. Среди утвари собора выделялись два потира, привезенные Иваном Грозным из Новгорода. По преданию, они принадлежали святому Антонию Римлянину и были привезены им из Рима.

С Успенским собором связаны трагические страницы Отечественной войны 1812 года. Французы устроили в соборе конюшню. А перед бегством из Москвы они вывезли  из собора более 5 тысяч тонн серебра и около 300 килограмм золота. После войны из серебра, отбитого у французов, была отлита центральная люстра храма.

В Успенском соборе погребены все митрополиты и патриархи Московские — Петр, Иона, Филипп, митрополиты Феогност, Киприан и Фотий и другие, за исключением святого митрополита Алексия, погребенного в Чудовом монастыре, и низвергнутого патриарха Никона, похороненного в Новоиерусалимском монастыре.